Уильям Браудер

Забавный толстяк Эдмонд Сафра изрядно повеселил читателей НУП. Перед тем как окончательно спустить нашего героя в Лету, расскажем об одном странном обстоятельстве его биографии.

Сущность деятельности этого человека заключалась в отмывании грязных денег, или, если точнее, – включении денег клиентов (в основном еврейских), полученных от наркотрафика, контрабанды оружия, работорговли, пиратства, взяточничества, казнокрадства, проституции, игорного бизнеса и т.д. в легальную финансовую систему. Поэтому сам Сафра работал лицом, всячески доказывая, что романиоты ромы это не конокрады или наркодилеры, а театр «Ромен». Его семья прямо-таки изнывала от благотворительности. Строительство домов для престарелых, госпиталей и детских садиков, раздача игрушек, финансирование театров и выставок, строительство синагог и т.д. и т.п. это Сафра. Он старался избегать сомнительных и рискованных финансовых операций. Этим в мировом разделении цыганского труда занимались другие люди.

Санкт-Петербургская хоральная синагога, отреставрированная на деньги Эдмонда Сафры и носящая его имя. Построена в мавританском стиле, по величине вторая в Европе после будапештской.

Большим ударом для Сафры была ссора с «Американ Экспресс», обвинившей его банк в отмывании денег колумбийской мафии. С помощью англичан дело удалось замять. Сафра даже получил многомиллионную компенсацию, но это тем более заставляло его быть тише воды ниже травы. 

И вот на подобном фоне почтеннейший глава клана мировых благотворителей на старости лет полез в постсоветскую бучу. В 1996 году им был создан «Эрмитаж Капитал Менеджмент», зарегистрированный на острове Гернси. Этот инвестиционный фонд с места в карьер занялся сомнительными финансовыми операциями на территории Российской Федерации. Например, участием в пирамиде ГКО и, соответственно, последовавшем дефолте 1998 года. 

Это даже дало повод утверждать жёлтой прессе, что убийство Сафры организовала всесильная «русская мафия».

Ещё более удивительно, что смерть Сафры никак не сказалась на деятельности «Эрмитажа». Обезглавленный фонд как ни в чём не бывало продолжил свою многотрудную работу.

По двум причинам. Во-первых, он, как и прочие финансовые механизмы Сафры, попал под юрисдикцию английского «HSBC Holding'a» и фактически стал его аффилированным подразделением. (Напомним, что через 13 дней после смерти Сафры его банк поглотили англичане.) А во-вторых, «Эрмитаж» почему-то с самого основания имел две головы – вторым хозяином этой организации был некий Уильям Браудер.

Зачем миллиардеру вступать в компаньонские отношения с человеком, который в сто раз менее состоятелен, да ещё в рамках фирмы с изначально небольшим капиталом и ведущей сомнительные операции? Очевидно, пиквикообразный Сафра давал Браудеру своё честное имя, и дал он его отнюдь не по доброй воле, а по приказу, идущему с самых верхов мировой финансовой иерархии. Это человека надо ОЧЕНЬ попросить.

Кто же такой Уильям Браудер? Браудер это профессиональный (и потомственный) английский шпион. Деньгами он не занимается. точнее они ему нужны поскольку-постольку - для осуществления политических диверсий и инспираций. И наоборот, Сафра был человеком, который как огня боялся политики.

Если рассматривать деятельность «Эрмитажа» под углом экономики, то он занимался так называемым «гринмейлом».

В переводе на русский это «зелёное письмо». Почему письмо и почему зелёное? Очень просто. В английском языке шантаж называют «чёрным письмом». В благословенном ХIХ веке масса английских джентльменов получала письма от других джентльменов такого содержания:

«Уважаемый сэр!

Как мне стало известно, Вы каждый вторник встречаетесь в номерах гостиницы «Ньюватерлоо» с певичкой из варьете миссис Рифкинд. Было бы крайне печально сообщить эту новость Вашей супруге, однако в настоящее время тяжело болен мой родной брат. На его лечение требуется сумма в размере 50 фунтов.

С надеждой на понимание, Ваш доброжелатель.

P.S. Конверт с деньгами можете оставить портье гостиницы на имя Джона Смита». 

В 60-70-х годах ХХ века у островных джентльменов появилась новая забава. К этому времени в мире возникла масса открытых акционерных обществ с обращающимися на рынке финансовыми обязательствами. С другой стороны, огромного развития достигли финансовая юриспруденция и средства массовой экономической информации. Тогда в Великобритании, а затем США и островной Европе появилась «деловая переписка» иного характера.

«Уважаемый сэр!

Как мне стало известно, Вы, будучи генеральным директором нашей компании, каждый вторник встречаетесь в номерах гостиницы «Ньюватерлоо» с чернокожей горничной больной СПИДом, миссис Рифкинд. При этом доходность компании за истекший год сократилась на 8%. Требую созыва внеочередного собрания акционеров, аудиторской проверки  и смены руководства.

В настоящее время я владею 0,004% акций, рыночная стоимость которых благодаря Вашему провальному управлению составляет всего 2 500 фунтов. Ввиду недооценённости акций, готов продать свою долю за 49 000 фунтов. Честно говоря, я от Вас устал и хочу навсегда забыть этот печальный эпизод своей жизни. 

С надеждой на понимание, искренне Ваш Робин Бад Хапкинс».

По аналогии с «чёрными письмами» такие эпистолы стали называть «зелёными письмами». Зелёными, потому что формально тут никаких законов не нарушалось. Джентльмен на вполне законных основаниях требует провести финансовую проверку компании, где он является миноритарным акционером. Коммерческое предложение о продаже акций тоже может быть на любую сумму, это его право. 

Вдобавок, классический «гринмейл» вообще не упирает на личную выгоду, речь идёт о правах всех миноритариев, а их в современных компаниях может быть очень много. Гринмейлер фактически становится профсоюзным боссом и действительно в той или иной мере отстаивает права коллектива акционеров. Благодаря его деятельности может повысится стоимость неоцененных акций, или могут выплачиваться дополнительные дивиденды.

Но поскольку коммерческий интерес по определению есть интерес шкурный, то компаньонам всегда видно, когда человек беспокоится по делу, а когда это демагогическая текнолоджи, призванная осуществить формально законную, а реально неэтичную сделку.

Раньше всего это поняли в самой лучшей капиталистической стране с ИДЕАЛЬНЫМИ условиями для бизнеса – в США. В 1987 году гринмейлерам там перекрыли кислород очень деловым, поистине американским ходом:

- Вы требуете выплаты дополнительных дивидендов, мотивируя своё требование не личной выгодой, а общими гуманитарными соображениями, что позволяет вам собрать большинство голосов. О’кей. Поскольку речь идёт не о прибыли, а о справедливости, то полученные таким образом средства пойдут не вам лично, а в пользу правительства Соединённых Штатов. А уж Соединённые Штаты решат, на что их потратить конкретно: на помощь бездомным инвалидам или на спасение вымирающих енотов. А чо вы кричите? Вы же сами сказали, что дело не в деньгах, а в принципе. Вот и мы о том же.   

Кроме того, через систему бизнес-клубов и масонских лож в США была спущена установка, что гринмейлом занимаются НЕХОРОШИЕ ЛЮДИ, что это НЕПРИЛИЧНО. Гринмейлеров стали подвергать остракизму.

В Европе отношение к гринмейлу иное. Уж больно богатый опыт социальной демагогии у европейцев. Множество ведущих партий Европы поднялось на примитивной социальной демагогии, в том числе костяк современной политической системы ЕС – социал-демократы. На случаи чистого гринмейлерства конечно смотрят косо, но, с другой стороны, ушлые европейские проходимцы редко действуют без серьёзной маскировки.

Это гринмейл европейский. А теперь представьте что такое гринмейл в России и других странах СНГ. Где права мелких акционеров действительно ПОПИРАЮТСЯ. Здесь гринмейл не просто возможен и оправдан, а он превращается в мощнейший политический рычаг. И крутят этим рычагом люди особые. Потому что обычный гринмейлер быстро оценивает общую ситуацию на правовом поле и понимает, стоит ли ввязываться в дело или нет. С одной стороны, в РФ он имеет все возможности для демагогии любого накала. Но ведь если законы нарушают все и всегда, то и к самому гринмейлеру подойдут так же «неформально». По совести. Так что, чтобы заниматься такими вещами в сером поле российского законодательства надо иметь мощную поддержку. Из-за рубежа и обязательно на государственном уровне. А при такой поддержке дело идёт уже не об экономике. Здесь интересы ничтожных миноритариев это та овчинка, которая не стоит выделки. Речь идёт о политике.

Вот такой политикой и стал заниматься на просторах РФ вышеупомянутый «Эрмитаж». С самого своего возникновения это был ИНСТРУМЕНТ ВНУТРЕННЕЙ ПОЛИТИКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ. И весьма эффективный инструмент.

Но для начала надо немного рассказать о светлой личности Уильяма Браудера.